Нуца: Мы лишь представляли кульминацию человеческого эгоизма и сумасшествия

И великолепно поет ее песни...

– Нуца, вы уже не впервые в Севастополе. Это пункт ваших гастролей или что-то большее?

– Я в четвертый раз в вашем прекрасном городе. Хотя и родилась в Грузии, в Тбилиси, но с малых лет стремилась уехать сюда. Собирала чемоданы и говорила моим бабушкам, что уезжаю в Севастополь. Они удивлялись: почему в Севастополь, а не куда-то в Батуми, и вообще, откуда ребенок знает этот город? Это необъяснимо. Наверное, я жила здесь в какой-то другой жизни, и моя душа помнит эти места.

Я обожаю Севастополь. Когда приезжаю к вам, испытываю душевный подъем. Мне становится сладко, грустно и хорошо. Несмотря ни на погоду, ни на время года. Вот сегодня перед спектаклем смотрю в окно гримерки и вижу красивое дерево, зеленую траву и лучи солнца, разлитые по ним. Позвала своих партнеров по спектаклю, Диму и Витаса, и говорю: "Ребята, посмотрите - это словно часть души". А Витас посмотрел и сказал: "Давай со сцены понесем эту красоту зрителям в подарок".

– И донесли ее. Очень хороший спектакль получился. И каждый раз вы играете его по- новому...

– Меняются времена, меняется отношение. Это светлый, гениальный спектакль, потому что он несет людям то, чего сегодня мало на земле, - любовь. У нас в жизни все граничит с эгоизмом, смертью и болью. Мы забываем, что наша жизнь скоротечная, единственное, ради чего надо дышать, - это любовь. И спектакль пропитан этим чувством. Каждый раз актеры, играющие со мной, идут, что называется, на разрыв аорты. Когда я это вижу, у меня непроизвольно наворачиваются слезы. Мы не играем, а переживаем спектакль.

– Раньше с вами играли Николай Добрынин и Фархад Махмудов, теперь новые легионеры Витас и Дмитрий. Только вы остаетесь незаменимой...

– Когда я была еще только певицей, то с удовольствием пела песни Эдит Пиаф на французском языке и мечтала сыграть ее в театре. Однажды на юбилейном вечере балерины Нины Ананиашвили я пела знаменитую "Падам-падам". Ее услышал режиссер Роман Виктюк, находившийся там же. У него родилась идея поставить спектакль по пьесе Ксении Драгунской "Мой легионер", которая давно интересовала его. Так появилась "Эдит Пиаф", рассказывающая об одном эпизоде из жизни великой певицы и ее трагической любви к молодому легионеру - летчику, гибнущему в подбитом самолете. Ему она и посвятила свою песню "Мой легионер". Это не просто постановка, это спектакль-концерт, в котором знаменитые песни Пиаф звучат как в оригинале, так и в моем исполнении. Причем пою я вживую, а не под фонограмму.

– Это был ваш первый театральный опыт?

- Нет. Впервые я вышла на театральную сцену в конце 90-х, сыграв главную роль в спектакле "Черта" Михаила Горевого. Так я стала драматической актрисой.

– А начинали  вы свою карьеру как певица?

– Вовсе нет. Я профессиональный художник, окончила Тбилисскую художественную академию. У меня около трехсот работ. Мои выставки имели успех в Санкт-Петербурге, Тбилиси и Париже, а об огромной выставке "Mistery of Love" в Нью- Йорке писали все американские журналы.

– В каком жанре вы работаете?

– Я обожаю импрессионизм и люблю сюрреализм.

– А как стали певицей?

– Хотя я окончила музыкальную школу по классу фортепиано, мне в детстве нравилось больше петь, а мечтала стать театральной актрисой, как мама. Но родители настояли, чтобы поступала в Художественную академию. Тем не менее пение не забывала. Когда наступили лихие 90-е годы, я оставила краски и кисти и переехала к друзьям в Москву, где пением стала зарабатывать на хлеб. Пела в маленьком театре русские, грузинские, цыганские, английские и французские песни. Обо мне услышали, заговорили, и в 1995 году я поехала в Крым на конкурс молодых исполнителей "Ялта-Москва транзит", где получила приз. После чего Борис Моисеев пригласил меня в свое шоу солисткой. Ныне у меня сольная вокальная карьера.

– Нуца, мы не виделись восемь лет. Какие события произошли в вашей творческой жизни за это время?

– Ой, их было очень много. Вместе с режиссером Игорем Афанасьевым мы выпустили спектакль "Школа донжуанов", в котором я сыграла мужскую роль врача Жан Жаныча. А с Романом Виктюком - спектакль-концерт "Любовница любви" (с ним я приезжала в Севастополь) и его продолжение "Любовница любви-2" ("Ночи Кабирии"). Как певица выпустила семь дисков: "Одинокая свеча", "Цвет весны", "Love is freedom"... Автором слов и музыки многих песен являюсь сама.

С недавних пор стала сниматься в кино. Снялась в сериале "Закон" и в картине талантливого режиссера Шота Каландадзе, который делает неординарное, поэтическое кино. Софико Чиаурели, царство ей небесное, назвала его новым словом в кинематографе. Шота снимает лица, глаза, жесты, чувства, ощущения. В его киноновеллах нет слов, а звучит только классическая музыка. Вот и я бессловесно играю у него Медею под музыку Вагнера. Кстати, у режиссера Кирилла Серебренникова умудрилась сыграть глухонемую сироту. Так что я не только пою (смеется).

Большое событие произошло у меня этой зимой. 14 января я дала концерт "Мистерия джаза" на Бродвее в Нью-Йорке, где пела с музыкантами "Мингус бэнда", которые в этом году номинированы на музыкальную премию "Грэмми" за вклад в развитие джазового искусства. Я пела не только джаз, но и русские романсы, и грузинские песни в джазовых импровизациях. Этого никто раньше не делал. Зрители были в восторге.

– Вы считаете себя в первую очередь джазовой певицей?

– Как вокалистка я, конечно же, джазовая певица. Хотя пою практически во всех жанрах - от джаза и эстрады до романсов и баллад на русском, грузинском, английском и французском языках. Когда исполняю песни, всегда вставляю в них какие-то джазовые моменты, фразировки, импровизационные тональности. Это происходит непроизвольно.

– Вы упомянули, что ваша мама артистка. А кем был ваш отец?

– Сначала - артистом Джамалом Шаншиашвили. Играл Отелло на сцене Сухумского театра, где и познакомился с мамой Мзией Маглакелидзе. Потом они переехали в Тбилиси. Там мама со временем стала ведущей актрисой драмтеатра имени Руставели, а папа – известным скульптором. Его называли грузинским Майолем. К сожалению, он рано умер, но оставил нам в наследие величайшие скульптуры. В его мастерской в Тбилиси я делаю маленький дом-музей, как у Сальвадора Дали.

Сильным голосом и воспитанием я обязана не только родителям, но и бабушкам, которые учились в институте благородных девиц. Для бабушек русский и французский языки были как родные. Одна из них хорошо играла на гитаре, другая прекрасно пела и привила мне любовь к романсу.

– Нуца - это ваш псевдоним?

– Я Нино Шаншиашвили. В детстве меня называли Нинуца. Отсюда и появилось мое сценическое имя Нуца. Кстати, среди джазовых певиц есть еще две Нины - Шацкая и Катамадзе. Так что у нас триумвират (смеется).

– Ваши творческие планы?

– Продолжать концертную деятельность, продолжать писать песни и картины. Очень хочу привезти к вам свой джаз-концерт, в котором со мной работают три наших и три американских темнокожих музыканта из джаз-бэнда. Они как бы соревнуются между собой в виртуозной игре, превращая сцену в музыкальный ринг. Вместе с Виктюком хотим выпустить два новых спектакля, один из которых посвящен жизни Дженис Джоплин.

– У вас три профессии - певица, актриса и художник. Не мешают ли они друг другу?

– Честно говоря, мешают, потому что это разные профессии. Художник - это закрытый, внутренний мир, а певица, актриса - открытый, внешний. Картины я пишу обычно в свободный час. Все остальное время посвящаю музыкальному и театральному искусству. Но при этом знаю, что у меня есть огромная любовь - кисть и краски, и я всегда могу к ним вернуться.

– Нуца, вы сказали, что в 90-е годы переехали в Москву. Живете там и сейчас?

– Живу я в трех городах - Тбилиси, Москве и Нью-Йорке. Как говорится, Бог троицу любит. Они абсолютно разные, хотя Москва и Нью-Йорк похожи по ритму жизни. Но я счастлива. А еще люблю Севастополь и чувствую себя в нем как дома. Это действительно священный город.

– Вы вспоминаете Бога, а верители в него?

– Я верующий атеист. Верую в истину любви, в Иисуса, несущего свет и свободу людям. Бог есть тогда, когда есть любовь. Вот это моя вера.

– Вы живете в столицах России и Грузии, отношения которых сейчас оставляют желать лучшего. Как чувствуете себя "между небом и землей"?

– Вспомните Библию, в которой написано о Каине и Авеле, о том, что приходит время, когда брат на брата идет. Кульминацию человеческого эгоизма и сумасшествия в мире мы могли представить, но чтобы у России и Грузии были проблемы на уровне битвы и кровопролития, не могло присниться даже в самом страшном сне. Это говорит о том, что мы дошли до пика этого эгоизма человечества. А голос сверху призывает: что вы воюете, что делите?

Но самое главное, наши народы как были в любви друг к другу, так и остались. Она имеет глубокие вековые корни, уничтожить которые нельзя. При этом у грузинского президента, который "воюет зубами" и рвется к Америке, в кабинете все книжные полки уставлены русской литературой. Пушкин, Толстой, Достоевский...

Мне кажется, эти натянутые отношения - показатель проблемы, существующей во всем мире. К сожалению, а может быть, и к радости, есть время, как написано в Библии, великой книге, на то, чтобы человечество переросло свое зло, свое разрушительное существование, и после всего этого пришло к единой любви. Это будет, когда поймем, сколько глупости делаем, сколько идиотизма проявляем. И ради чего? Ради того, чтобы молодые мальчики полегли, - это же катастрофа и горе. Но мы всё равно придем: к миру, любви и взаимопониманию. И идти к этому должны вместе, рука об руку. Не хочу больше ударяться в политику - это не моя сфера. Мой мир - это любовь, это Бог, это искусство и музыка, где все мы едины. У меня две родины. В Грузии я родилась и начала как художник, в России обрела дом и состоялась как певица и актриса.

– Вы так тепло отозвались о Севастополе. Что пожелаете его жителям?

– Чтобы никогда не было войны. Ни-ко-гда! Чтобы их глаза всегда светились от любви и счастья.